Шар

Вечером мама принесла домой две огромные сосновые ветки. Она занесла их в зал, и там сразу запахло хвоей.
- Ура! Елочка! Елочка! - запрыгали Геля и Юрка.
Сосновые ветки связали вместе и установили посреди комнаты. Они тут же превратились в самую настоящую елочку, разве только с двумя вершинками и раздвоенным стволом. Но вершинки связали вместе, а ствол закрыл до половины игрушечный Дед Мороз внушительный размеров, доходящий Юрке почти до плеч.
Потом началось самое интересное. Мама встала на табуретку и достала с вершины шкафа сундучок с елочными игрушками, которые Юрке и Геле разрешалось доставать только раз в году. Они их сразу и достали, разложили на диванчике и стали наряжать елку. Вернее, Юрке было разрешено только подавать игрушки сестре, которая хозяйски окидывала елочку взглядом и симметрично развешивала их по веткам.
Наконец появился и этот шар - большой, с блестящими боками, с нарисованными домикам и уютным дымком, клубящимся их крохотных печных труб. Симпатичнее всего была, конечно, озорная мордочка малыша в красной шапочке с бубенцами.
- Осторожнее! - крикнула Геля.
Юрка осторожно, чуть дыша, нес нитку с шаром, а он покачивался и поблескивал.
Вот тут-то и ворвалась в комнату эта Рыжая кошка. Она всегда возникала внезапно и обычно переворачивала все вверх дном - кружки, кастрюли и ведра. Неизвестно, что ее тогда так взбодрило - может быть, ей очень понравились праздничные приготовления, или она просто покушала "Вискаса" и набралась энергии. Только она вдруг метнулась со стола к елочке, и хвостиком махнула. Шарик упал из Юркиных рук и разбился, а осколки разлетелись.
- Ах ты, растяпа! - крикнула Геля, и со всего размаха влепила братишке подзатыльник.
Юрка разревелся, выбежал в коридор, натянул на ходу пальтишко, лопоухую шапку и пулей - во дворик.
Мороз стал щипать его со всех сторон. Юрка даже представил, как он постепенно превратиться в такого же Снеговика, что стоял поблизости: нос станет красной морковкой, на голове вырастет снежная шапка, и даже пуговички на пальто превратятся в угольки.
- Да-да! - всхлипнул он, - я стану Снеговиком. Буду стоять здесь на самом видном месте. Пусть Гелька поплачет!
- Где же ты видел Снеговиков в лопоухих шапках! - сказала вдруг Рыжая Кошка, выскочившая из-под его ног.
Она, как ни в чем ни бывало, усмехалась и беззаботно так с ним болтала.
- Ты, голубушка, совсем стыд потеряла! - возмутился Юрка. - Смахнула на пол наш любимый шарик. Из-за тебя Геля меня обидела перед самым Новым годом, а ты стоишь тут и улыбаешься.
- Извини! - сказала Рыжая Кошка. - Я не хотела тебя обижать. А улыбаюсь я специально, чтобы ты знал, что Кошки умеют не только мяукать, но и веселиться. Вот ты почаще угощай бродячих кошек колбасой, и сам увидишь, как через денек-другой они будут стоять вдоль твоего забора колоннами и улыбаться.
- Пусть твои кошки улыбаются, если им так нравится, - всхлипнул Юрка, - а мне не до улыбок. Скоро всех будут поздравлять с Новым годом и Новым счастьем, а у нас с Гелей счастье разбилось. Я так обиделся, что никогда больше не вернусь домой.
- Нет, - сказала загадочная Рыжая Кошка, - все еще можно исправить, и твое разбитое счастье тоже. Пойдем!
И отправилась к открытой калитке, заметая следы длинным тощим хвостом, - наверное, воображала себя Лисицей, которая пытается скрыться от кровожадных охотников.
Юрке все равно было нечего делать, а стоять рядом со Снеговиком и становиться похожим на него почему-то расхотелось. Вообще-то очень обидно быть вторым Снеговиком, а не одним-единственным. Поэтому он пошел за Рыжей Кошкой, и тоже заметал следы. Хвоста у него, правда, не было, зато была большая сучковатая палка, которую он волочил за собой.
Они шли и шли. Фонарики вдоль дороги разгорались все ярче, их становилось больше, и чем дольше они шли, тем длиннее становилась тропинка. Наконец она вывела их на заснеженное поле. По нему куда-то вдаль тянулась вереница маленьких следов, как будто здесь шло много девочек и мальчиков.
- Я всегда думал, что эта дорожка с фонариками ведет к детскому садику, а если долго идти по ней за мамой, то она выведет к бабушкиному дому, - изумленно сказал Юрка.
- А это специальная новогодняя дорога, - ответила Рыжая Кошка. - По ней ходят не все дети, а только такие, как ты - обиженные, хнычущие и хлюпающие носом. Вот посмотри-ка, - подняла она морду кверху.
Юрка тоже посмотрел наверх. Там плавали искорки, то затухающие, то вспыхивающие. Они собирались в маленькие тучки и направлялись туда, куда убегали детские следы.
- Это искорки чьего-то счастья, - сказала Рыжая Кошка, - которое разбилось из-за обид и ссор. Наверное, там где-то и ваши с Гелей искорки потерялись. Придется их догонять.
И Кошка отправилась дальше, свернув хвост в бублик, а Юрка поспешил за ней.
И вот вдалеке они увидели деревеньку. Когда Юрка подошел к домикам, ему показалось, что он где-то их уже видел. Домики были самыми настоящими - в них светились окошки, на крылечках сидели мальчики в шапочках с бубенцами, а из печных труб вился курчавый дымок. Только он почему-то не улетучивался, а оставался на своем месте, и поэтому домики казались немного “понарошными”, как на картинке разбитого елочного шара.
Над площадкой между домиками туда-сюда пролетали искрящиеся тучки - их было так много, что они натыкались друг на друга и стукались лбами. За ними гонялись мальчики и девочки с большими разноцветными сачками.
- Это они ловят свои искорки, чтобы склеить их вместе, - сказала Рыжая Кошка.
Девчонка в берете с помпончиком подпрыгнула и захватила в сачок несколько блестящих звездочек. Они пометались, пометались в сачке, а потом собрались вместе. Девчонка тут же зажала их в кулачке и вприпрыжку побежала из деревеньки.
- Это она спешит к новогоднему столу, - сказала Рыжая Кошка, - видишь, какая счастливая! Теперь она придет домой, и там больше не будет ни ссор, ни обид.
- Ну и ладно! - пробурчал Юрка, - пусть себе радуется. Мне эти искорки нисколечко не нужны.
Он надулся, как пузырь, и сел на ближайшее крылечко.
Из домика послышался детский плач. Юрка заглянул в приоткрытую дверь и зашел в комнату. Перед погасшим очагом сидел малыш. Он держал в руках шапочку с поникшими бубенцами и жалостливо хныкал.
- Что с тобой, мальчик? - спросил Юрка.
- Огонек не зажигается, - ответил мальчик. - Сегодня я стоял, наряжал елочку, а из очага вдруг вылетели искорки и исчезли в окне. Огонек погас, и дымок из трубы больше не вьется! Я дую на угольки, подкладываю сухие дрова, но ничего не помогает. Наверно, опять где-то ребятишки поссорились, их счастье разбилось и нечаянно потушило мой огонек.
Юрка стал успокаивать малыша, а Рыжая Кошка подняла с пола кочергу и стала деловито ворошить затухшие угли.
Тут за окошком крикнули:
- Юрка! Где ты?
Юрка выскочил на улицу и увидел там Гелю. Она стояла в распахнутом пальто и помахивала сачком, в котором бились пойманные искорки.
- Вот ты где! - обрадовалась она и кинулась к братишке. - А я нашла твои следы и бежала по ним. Думала, может, ты уже замерз и превратился в Снеговика.
- Нет, я решил в него не превращаться, - ответил Юрка, - да и Рыжая Кошка уверяет, что Снеговики не носят лопоухих шапок.
- Ну тогда давай помиримся, - сказала Геля. - Видишь, я поймала наши искорки. Давай побежим домой, пока мама не вернулась!
Юрка и взял ее за руку и уже нисколько не обижался. Ни он, ни Геля не заметили, как из сачка одна за другой удрали искорки, потом завели над ними веселый хороводик и куда-то пропали. Ребята зашагали. На краю деревеньки их догнал мальчик в красной шапочке. Он молча сунул им что-то и побежал к домику, над которым вился легкий дымок. Это был пузатый стеклянный шар - он переливался цветами радуги и блестел. На нем была нарисована улыбающаяся кошка с куском колбасы в зубах.
- Спасибо, мальчик! - крикнули Юрка и Геля, взяли на руки Рыжую Кошку и побежали домой.
Всю дорогу Рыжая Кошка притворялась совсем несказочной и неразговорчивой, даже мяукала, как самая обыкновенная дворовая кошка. Только когда ребята подходили к калитке, она  сказала:
- Ну вот, пойду-ка я спать. Устала я уже бросаться под ноги, бродить по полям, болтать и улыбаться.
- А что, ты нарочно мне под ноги кинулась? - спросил Юрка.
Но Кошка ничего не ответила. Она только подумала: "Что ты, подножку ему подставили! Сидела бы я смирно, не было бы этой сказки!"

"Бумс!", или Громкий снегопад

Снежинки выплывали из лохматой тучи над парком и падали вниз - медленно и неохотно. Дорожки все больше белели.
Огромную Снежинку поддувало свежим ветерком, и она время от времени подпрыгивала и перелетала с места на место.
- Бумс! - говорила она, шлепаясь в очередной раз на кочку или в ямку.
Бродячей Собаке с рваным ухом, которая давно без дела бродила по парку, было очень скучно. Она принюхалась и остановилась. Смешные были эти штуки, которые падали с неба. Собака была уверена, что они сначала прячутся в ветках елок, сидят там какое-то время, и только потом неожиданно падают вниз.
Вдруг к ее носу прилипла Снежинка, похожая на многоконечную звездочку, и заставила сказать:
- Апчхи!
- Но-но! - возмутилась Снежинка и, плавно кружась, опустилась под Собачьи лапы. - Не надо на меня чихать! Мне и так достается от ветра.
- Ба! Разболталась! - удивилась Собака и презрительно нацелилась на нее когтем. - Падала бы себе молча!
- Я молча падала, молча подпрыгивала, молча прилипла к твоему носу! - ответила Снежинка. - Сколько же можно молчать?
Собака подумала и сказала:
- Да, конечно, ты права. Какая тоска - беззвучно падать и подпрыгивать!
Ветер с новой силой зашевелился на дорожках. Наша Снежинка тоже зашевелилась, а потом понеслась вслед за ним, отталкиваясь изо всех ножкой от земли.
- Вперед! За мной! - позвала она Собаку.
И та тоже помчалась, отталкиваясь от земли задними лапами.
Когда ветер немного успокоился, Собака и Снежинка упали - каждый в свою ямку
- Бумс! - сказали они уже вместе.
Сверху, плавно кружась, опускались на землю новые Снежинки и хором говорили:
- Бумс!
Собака была в великолепном настроении. Она подпрыгивала и плавно опускалась на землю, рулила хвостом, перебегала с место на место, когда дул ветер, и говорила в тон снежинкам:
Бумс!
В парке громко падал снег, все больше засыпая дорожки, и никому не было скучно.

Елена Пашина

01.11.2001