Часы с музыкой

Даже бабушка не помнила, когда появились в доме Часы с Музыкой. И даже Дедушка не помнил, а уж он-то был на целый год старше Бабушки. Всем в семье казалось, что Часы эти был всегда и что сто, двести лет тому назад они играл уже свою Музыку, когда ни Бабушки, ни Дедушки не было еще и на свете. А Музыка тогда уже была. (Некоторые говорят, что она была еще до нашей эры то есть тогда, когда и нашей эры не было. Правде трудно понять, где была в то время наша эра и чья вместо нее была эра... но все равно - давно!)
Часы так хорошо научились играть свою Музыку что никогда не сбивались. А начинали они ее всегда в одно и то же время. Это была тихая Музыка - какая-то маленькая часть, кажется, менуэта, очень старого менуэта, очень красивого менуэта. Под менуэт этот полагалось раскланиваться, улыбаться и очень сильно любить друг друга.
Музыка часов стала привычной: ее давно уже не замечали в доме. Ну, играют там Часы знакомую какую-то мелодию - и это значит, что, скажем, пять часов и пора пить чай. А больше это ничего не значит.
Однажды Дедушка обмакнул в чаи сухарик и забыл о сухарике, да так надолго, что сухарик растворился в чае без остатка. Вот тут-то все и поняли в доме, что Дедушка глубоко задумался. Так глубоко он, наверное, никогда не задумывался.
- Дедушка, очнись! - сказало Русое Дитя, и все засмеялись. А Дедушка нисколько не смутился и ответил: "Я просто глубоко задумался". Сказав эту странную фразу, он спросил; "Кто из вас помнит, сколько раз Часы играли свою Музыку вчера?"
- Двенадцать раз днем и двенадцать - ночью очень уверенно ответил Папа, или дедушкин Сын. Они играют каждый час.
- А позавчера?
- И позавчера.
- А третьего дня?
- И третьего дня.
- А когда мы с тобой познакомились, - обратился Дедушка к Бабушке, - сколько раз тогда играли часы?
- Наверное, столько же, - пожала плечами Бабушка.
- А вот и нет! - воскликнул Дедушка. - Тогда они играли только шесть раз! Да, шесть раз в день и шесть раз за ночь. - Он внимательно оглядел присутствовавших и строго добавил: - Это я точно помню. Потому что Бабушка каждый день заходила к нам на два часа: от одной Музыки до другой. - И Дедушка опять задумался, только еще глубже, потому что растворил в чае без остатка сразу два сухарика. - И еще мне кажется, - наконец произнес он, - что, когда я был маленьким, Часы играли только три раза в день и три раза ночью.
- Ты хочешь сказать, что Часы сломались? - спросила Бабушка.
- Ммм... - ответил Дедушка и погрузил в чашку четвертый сухарик: у Дедушки была большая чашка. В пять часов Часы заиграли привычную мелодию - и все прислушались к ней, словно в первый раз. Это была тихая Музыка - какая-то маленькая часть, кажется, менуэта, очень старого менуэта, очень красивого менуэта. Под менуэт этот полагалось раскланиваться, улыбаться и очень сильно любить друг друга.
С тех пор все в доме начали следить за Часами, но они исправно шли и играли свою Музыку строго через каждый час. Скоро все забыли следить и стали просто жить дальше. И никто не заметил в доме, как спустя десять лет, когда не стало ни Дедушки, ни Бабушки, Часы играли свою Музыку уже через каждые полчаса. На это не обращали внимания: ну, играют там Часы знакомую какую-то мелодию - и это значит, что, скажем, полшестого и пора пить чай. А больше это ничего не значит.

...Наконец подросло Русое Дитя, и как-то подросшее это Дитя заметило, что теперь Часы играют через каждые четверть часа. "Вот странно, - подумало подросшее Дитя и вспомнило своего Дедушку, растворившего в чае без остатка четыре сухарика за один вечер. А через много лет, когда не было на свете ни Папы, или дедушкиного Сына, ни Мамы, превратилось это подросшее Дитя в Сказочника. Сказочник этот был известен в городе тем, что писал очень грустные сказки. Но, кроме того, все знали о нем и потому, что жил он в доме, где на стене висели Часы, ни на секунду не прекращавшие играть свою Музыку.
Сказочник был очень старым и очень одиноким. От того, что был он таким старым и таким одиноким, он редко разговаривал с людьми. Но, поскольку разговаривать с кем-нибудь все-таки было надо, он начал изучать на всякий случай много разных языков: язык птиц, язык ветра, язык книг, язык лампы... А когда Сказочник выучил язык стенных часов, он подошел к Часам с Музыкой и спросил на их языке:
"Глубокоуважаемые Часы! Почему Вы играете без остановки? Может быть, Вы сломались?"
- Ах, нет, - отвечали Часы с Музыкой. - Мы не сломались. Давно, когда на свете не было еще даже Вашего Дедушки, дорогой Сказочник, нас сделал  Часовой Мастер. Он создал нас обычными часами, безо всякой музыки. Мы исправно шли себе и ничего не играли, потому что и без нас в мире было много Музыки. Но потом Музыки стало меньше - и тогда мы заиграли.  Музыки становилось все меньше и меньше - тем чаще играли мы мелодию, которую придумали сами. А теперь, дорогой Сказочник, в мире и вовсе нет никакой Музыки, потому-то и приходится нам играть без остановки... Это очень трудно, но ведь должна же в мире быть хоть какая-нибудь Музыка!
Сказав это, Часы поспешно заиграли снова... Это - была тихая Музыка - какая-то маленькая часть, кажется, менуэта, очень старого менуэта, очень красивого менуэта. Под менуэт этот полагалось раскланиваться, улыбаться и очень сильно любить друг друга.

Евгений Клюев

01.09.2003