Пятница

Посвящается Амелиной Анне. На долгую память.

Ты что-то строишь, у тебя все идет по плану, все выходит и все получается. Но вот что-то лопнуло, упало, разорвалось, и вся твоя постройка рушится прямо у тебя на глазах.
Так было и со мной. Все шло прекрасно и спокойно, жизнь вроде как наладилась. По крайней мере, я так считала.
Все началось с переходом в новую школу. Все радовало, и радость эта была прежде всего от ощущения конца. Когда переезжаешь в другое место, в другой город, начинаешь новую жизнь…
Я была во многих школах, мне довелось испытать разные ощущения, но такого - никогда. Одновременная радость и грусть, скованность и свобода.
Но переходила в новую школу не я одна. Несколько девочек, да всего один мальчик. Из моего бывшего класса.
Катя, Валерия, Кларисса, Оля и еще одна с необычным именем Лира. С ними у меня были хорошие отношения, но мне они казались какими-то странными и совсем – совсем другими. Может, так и должно быть. Не знаю…
Дни шли своим чередом. Так получилось, что с классом я не очень сдружилась. Дело, скорей всего, было в моем характере, как мне потом часто говорили. Я кивала головой, при этом оставаясь при своем мнении.
И как-то, совершенно случайно, я подружилась с Лирой и Ирой. Мне всегда казалось, что Лира человек другого общения. И существование общих интересов стало для меня неожиданностью, как потом оказалось, приятной. Ира же казалась мне слишком грубой, в какой-то мере даже злой, любящей командовать. Но все это мне лишь казалось. С Лирой было интересно общаться, она много знала. А Ира же очень веселая и добрая.
Помню, нам с Лирой задали рисовать плакат к восьмому марта. И мы рисовали. Именно тогда мне понравилось делать что-нибудь для школы. Я не знала, что это может быть так увлекательно. Но недавно в моей жизни произошло очень важное событие, которое оставило в моей душе глубокий след. Я назвала Лиру не особенно грубо, но очень неприятно. Притом я вовсе не хотела ее обидеть. Но так получилось.
- Знаешь, Вика, твое высокомерие тебя подводит, - была ее первая фраза после этого.
Я ничего не ответила. Это было, скорей всего, правильно. Но задумалась. Ведь фраза, сказанная Лирой, была правдой.
За окном было тепло. Лучи солнца, такие светлые и ясные, скользили по талому снегу. Невольно я ловила себя на мысли, что ее мнение значит для меня гораздо больше, чем мнение кого-либо другого. Чем свое собственное мнение. Так неужели она действительно обо мне так думает? Ведь это Лира сказала, чтобы не просто меня позлить. Скорей всего у нее вырвалось то, что копилось много дней.
- Ты плачешь? – удивленно спросила Настя. – Что случилось?
- Плачу? – я действительно плакала. Невообразимо даже
представить себе это.
Дома я не могла найти себе место. И последующие три дня выходных тоже. Читаю я много, но теперь стала читать еще больше. Я просто захлебывалась чтением, стараясь убить время, дожидаясь начала серых будней. Просто чтобы прийти в школу и увидеть ее. Поначалу я сама не хотела себе в этом признаваться, но потом поняла, что обманывать себя просто глупо. Я не выдержала и позвонила Ире. В пятницу она пыталась устроить там разборки. Но мы ограничились только лишь двумя репликами. Тогда, после этого, нам поручили вести по школе генеральную уборку. В Актовом зале стояло пианино, на котором сразу же все принялись играть. Я хотела попросить Иру сыграть «К Элизе», но что-то помешало мне это сделать, я почувствовала, что снова заплачу, если сделаю это.
«К Элизе» - самое мое любимое произведение Бетховена. Ира ходила в музыкальную школу, и учила меня играть. Сказать правду, мне очень нравилось, как она играла. Так красиво…
И теперь, стиснув зубы, мне пришлось молча отскабливать жвачку. Ира заиграла. «К Элизе»… Я замерла и молча слушала. Каких только мыслей не было у меня в голове! И опять ощущение пустоты, и опять, опять…
В трубке раздавались негромкие равномерные гудки, пока наконец Ирин голос не сказал свое «алле».
- Привет, Ириш, - сказала я тихим голосом. Действительно тихим.
- Привет! – ответила она, как всегда, жизнерадостным тоном.
Ответила так, будто ничего не случилось. Это немного успокоило меня. Немного…
Мы поговорили. Мы не утерпели, и речь зашла о Лире.
- Мы поссорились, - я ожидала всего, но не этого.
- Как… Каким образом? Из-за чего? – Но глупо спрашивать. Я же сама видела, как они дрались. Надо было этого ожидать.
- Из-за вас, мадам.
- Мадемуазель… А что все-таки случилось?
- Ничего особенного. Настя подходила к нам, хотела устроить разборки. Так же как и я…
- Она подходила??? Зачем??? Я же не просила ее!
- Хотела тебя защитить. Ты опять плачешь? Успокойся уже!
- Я… я вообще ничего не хотела! Оскорблять никого не хотела…
- Ну, хватит. Она мне сказала, что ты прогуливаешь занятия по художественной школе уже пятый раз. У вас же после пятого выгоняют… Я сказала, что это не наше дело, но она горячо возразила. Только что на тебя кричала, а теперь потащила меня извиняться перед тобой. Ну, я и сопротивлялась. Потом она сказала, что ты ей подруга, а я… Вот и все. Она очень о тебе беспокоится. Но мне стало немного обидно, что она так на меня. Ничего, у нее бывает. Так что ты зря беспокоишься.
Мне стало легче. Еще немного поговорили и разошлись.
Но когда я вышла в школу, мне все же трудно было там находиться. Забившись в угол, я молча просидела там все перемены. Как-то я встретилась глазами с Лирой, и мы друг другу улыбнулись. Больше я не сидела в углу. В конце уроков Лира подошла ко мне.
- Ты на меня сердишься, да? – Спросила она и улыбнулась.
- Ты на меня сердишься, - буркнула я, но уже дружелюбно.
В моей жизни было много споров, ссор и перебранок, но этот случай я запомню на всю жизнь. Запомню не потому что во мне сидела обида или злость, а потому что я впервые в жизни поняла, что для меня значит Лира.

Маргарита Клименко

01.08.2005