Мухтарка

Мне очень хотелось собачку. А мама все не покупала. Почти у всех ребят нашего двора были собаки. У Светки - Лада, такая блестящая, коричневая, будто облизанная.  У Геры - овчарка Ральф. Гера на нем зимой катается. Специальную упряжку сделали из крепких ремней. И можно  хоть пять санок паровозиком прицепить- Ральфу нипочем: мчится по всему бульвару, встречные прохожие только успевают отскакивать. Даже у пятилетней Женьки есть собачка - Пунька, - пушистая смешная собачонка, у нее челка на глаза как лапша свешивается, а когда бежит, то шерсть за ней летит, как ковыль по ветру. Она служить умеет.
Встанет на задние лапки и ну кружиться. Женька сахар на нос ей положит, скажет: кушай! И  Пунька сразу хоп - подбросит кусочек носом, поймает и съест.
Вот и мне хотелось, чтобы и у меня собака была, чтобы я ее гладила, гуляла с ней, кормила, а она бы меня любила, слушалась и охраняла. И все-все понимала бы, как маленький человечек. Я у мамы уже и просить устала, а она - ты и за собой-то не убираешь, а хочешь собаку заводить. А Толик говорит, что некоторым малявкам вообще доверять собак нельзя.
Это я-то малявка! Да я уже читать умею! Я скоро в школу пойду.
И вот однажды я нашла в парке лягушку. Она сама на меня напрыгнула, я чуть не заорала от неожиданности. Вообще-то, я лягушек не боюсь. Тараканов - тех да, а лягушек и мышек нет. Ну, я взяла лягушку и положила ее в карман сарафана. Придерживаю ее рукой, а она там ворочается. Прибежала домой и  бабушке на  стол - плюх! Бабушка так и села: - С ума посходили! Это ты что это выдумала! Убери эту гадость со стола!
А лягушечка моя сидит возле сахарницы и смотрит на бабушку. Бока у нее так и ходят ходуном, а под горлышком что-то дрожит, будто она быстро-быстро глотает.
- Бабуся,- говорю,- ну ты только взгляни, какие у нее красивые глазки! У-у-у ты хорошенькая моя! Будешь моя доченька!
Взяла я лягушку и понесла ее в свой кукольный уголок. Там у меня на игрушечном диванчике кукла Барби развалилась. Спит! Ну я ее из кроватки вытащила: выспалась, - дай другим поспать. Бросила эту Барби в кресло, а лягушечку мою уложила в кроватку, накрыла одеяльцем. Спи.
Лягушка сидит, молчит. Потом ка-а-а-к прыгнет, даже перевернулась, и стало видно ее желтое в крапинках брюшко.
- Не хочешь спать, пойдем купаться!
Надела я на нее кукольные трусики и понесла в ванну.
Посадила я ее на белое дно и пустила воду. Лягушка дрыг-дрыг лапами, все норовит из ванны выбраться. А стенки у ванной скользкие - не удерешь. А тут бабушка с тряпкой.
- Ты что ж это животину-то мучаешь! Ведь это не игрушка! Ну-ка, убирайся отсюда! Ишь, воды на полу надрызгала, три тут за тобой! Мать придет, все про тебя скажу!
Взяла я лягушечку свою, - пойдем лучше погуляем!
Сняла я с нее мокрые трусики и надела другие, белые с кружавчиками. Взяла длинную тонкую ленточку и обвязала ее под лапками вокруг брюшка крест накрест.
- Теперь ты у меня будешь как-будто собачка! Надо тебе имя дать. Мне нравилось одно собачье имя - Мухтар. Я его давно для своей будущей собаки облюбовала.
Я вышла с лягушкой во двор и опустила ее на землю. Ребята сбежались.
- Лягушка в трусиках! Лягушка в трусиках!
- Вот! Это моя Мухтарка. И не надо мне никакой собаки. Моя Мухтарка умеет все команды выполнять, а еще она ест с ложечки и запивает из рюмочки. Спит она в кукольной постельке. Я ей платьице сошью, штанишки, бабушка ей носочки свяжет, а мама шубку сошьет.
Женькина Пунька потянулась к Мухтарке носом .
- Мухтар, ко мне! - крикнула я и  дернула за ленточку. Лягушка дрыгнулась и неловко прыгнула. - Это еще что, она у меня даже летать может! Вот, глядите! Раскрутила я лягушечку свою я над головой, а она летит - лапки в стороны. Потом - шлеп в траву. Я пошевелила ее - лягушка глазки открыла, сидит, дышит.
- А еще она у меня водолаз. Вот спорим, что она в бочке с водой сколько хотите просидит!
Мы побежали к детскому саду. Там, возле заднего крыльца - бочка с дождевой водой. Я бросила Мухтарку в бочку и  начала считать. Мы досчитали до двадцати, но тут из-за угла вышел дворник дядя Боря и заругался на нас. Все ребята разбежались, а я не успела: лягушку из бочки выматывала. Дядя Боря меня за руку и схватил.
- Что же ты делаешь! А? А сам за руку так крепко держит, и прямо к моему лицу наклонился. Чесноком от него пахнет, и нос большой, толстый. Я так испугалась! А лягушка у меня на веревочке болтается.
- Ай-яй-яй! Замучила! - покачал головой дядя Боря, глядя на мою Мухтарку.
Замучила? Разве я ее мучила? А потом вижу, моей лягушечке совсем плохо, еле шевелится.
- Отпусти ее, - стал просить дядя Боря. А сам головой качает, - эх, мучители-черти...
Взял он у меня лягушку, на ладонь к себе посадил. Лягушка сидит, дышит, а рука у дяди Бори большая, как совок.
- У тебя пальчики потоньше, попроворней, ты веревочку-то развяжи.
Ну я развязываю, а она мокрая, никак.
- На-ка, ножичком поддень, только осторожно, лапку не порань! Потом лягушку на травку отпустил.
- Может, отдышится. И опять вздохнул. И ушел, ругаясь себе под нос. Помчалась я домой. А во дворе ребята.
И толик первый подбежал, спрашивает:
- А где лягушка?
- Я ее отпустила. Гулять что-то расхотелось. Я шла домой и думала: а вдруг, Толик прав, и мне нельзя доверять собаку?

Галина Лебедева

k-tit@mail.ru

01.04.2005